Первая «спецоперация» Путина
В 2000 году российские военные убили в ходе «зачистки» в посёлке Новые Алды не меньше 56 мирных жителей, включая стариков, женщин и детей. В следственных документах случившееся называли «специальным мероприятием» или «специальной операцией». У «операции» были сотни свидетелей и ещё больше улик, но ни один преступник не был осуждён или хотя бы публично признан таковым российскими властями. Расследовать дело пришлось правозащитникам. Благодаря их многолетней работе сегодня, спустя 25 лет, мы впервые назовём имена тех, кто участвовал в преступлениях в Новых Алдах.
«Специальная операция»
«Утром 5 февраля я чинил крышу и увидел, как загорелся дом в начале посёлка. За ним вспыхнули второй, третий, начались выстрелы, крики людей» — так день 5 февраля 2000 года начался для Руслана (это псевдоним; настоящее имя свидетель решил не раскрывать). Руслан, житель посёлка Новые Алды на окраине Грозного, как и все, ожидал скорого окончания боевых действия, а вместе с ними — окончания разрухи и обстрелов, из-за которых остановилась нормальная жизнь, разрушались дома и погибали люди. Бои за город уже завершились. Российские войска занимали пригороды.
Тем утром, тихим по сравнению с предыдущими, ремонтом крыши занимался не только Руслан. Дома надо было восстанавливать. Кровлю чинил и сосед молодой жительницы посёлка, также пожелавшей остаться анонимной:
«Около 12 часов дня я услышала на улице первые выстрелы. Мы с отцом вышли и увидели, как солдаты поджигают дома. Наш сосед чинил крышу, и я услышала, как солдат говорит [другому]: “Смотри, Дим, дурак крышу делает”, а тот в ответ: “Сними его”. Солдат поднял автомат, хотел выстрелить. Я крикнула: “Не стреляй! Он глухой!” Солдат повернулся и выпустил очередь поверх наших голов».
После этого из дома выбежал брат женщины. Военные спросили его — принимал ли участие в боях? Он ответил, что нет. Военные его избили, вспоминает свидетельница.
Чеченских комбатантов в Алдах не было ни одного. Однако группа российских военных — предположительно, две-три сотни человек — едва ли всерьёз рассчитывала их тут найти. В течение нескольких часов в ходе так называемой «зачистки» военнослужащие грабили и поджигали дома, вымогали деньги и драгоценности, а также убили не менее 56 мирных жителей, включая 6 женщин, 11 пожилых людей старше 60 лет, одного ребёнка и женщину на 9-м месяце беременности (по данным расследования, проведённого по горячим следам Правозащитным центром «Мемориал»).
На жаргоне военных «зачисткой» называется проверка только что перешедшей под контроль местности — не осталось ли там бойцов противника.
От других известных нам сейчас военных преступлений Второй чеченской войны совершённые в Новых Алдах отличает концентрированный и методичный характер насилия. Европейский суд по правам человека неслучайно назвал это «резнёй» и «хладнокровной казнью более 50 мирных жителей». Военные действовали согласованно, открыто, а в ряде случаев прямо давали понять своим жертвам, что совершаемые ими расстрелы — не эксцесс отдельных исполнителей.
Малика Лабазанова: «Я от испуга сняла серьги (их мне мама на шестнадцатилетие купила), отдаю их и прошу не убивать. А он кричит, что убивать приказано всех, подзывает солдата и говорит ему: ”Заведи в дом и там её потряси”. <…> Я бросилась к солдату, стала просить, умолять его, чтобы не убивал. ”Тебя не убью, убьют меня”, — сказал он. <…> Он стал стрелять: в потолок, в стены, прострелил газовую плиту. И тогда я поняла — он не застрелит меня. Я схватила его за ноги и поблагодарила, что не убил. А он: ”Молчи, ты уже мёртвая”».
Никто из военных не пытался открыто помешать убийствам, но некоторые пытались помочь тайно — делали вид, что убили человека или советовали спрятаться получше, пока не пришли те, кто не щадит никого. Правозащитники уверены, что этому может быть лишь одно объяснение: убийства совершались в соответствии с неким приказом или заявлением о том, что в Алдах никто не должен остаться в живых.
Дополнительный Протокол II к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 года, ст. 4.1: «Запрещается отдавать приказ не оставлять никого в живых».
Об этом заявлении знали не только участники «зачистки», но и их сослуживцы. Накануне, 4 февраля, группа российских военных уже заходила в посёлок. Их принадлежность к конкретному подразделению не установлена: это мог быть 674-й полк внутренних войск или 245-й мотострелковый полк, действовавшие в этом районе Грозного. Эти военные проверяли документы. Заодно они предупредили жителей, что на следующий день состоится «зачистка», и намекнули, что их ждёт. Одному свидетелю сказали, что завтра, 5 февраля, «придут звери» и «нелюди» и будут бросать гранаты в подвалы. Они рекомендовали укрыться не в подвале, а где-то в другом месте. Марину Исмаилову военные предупредили, что на жителей посёлка «якобы “спустят собак”». Исмаилова поняла значение слов военных только на следующий день:
«Когда стали гореть дома и послышались крики людей о помощи, до нас дошло, что в Новые Алды вошли те самые “собаки”. Они убивали и сжигали людей…»
До начала Второй чеченской войны в посёлке Новые Алды проживало около 10 тысяч человек. К началу 2000 года большая часть жителей покинула свои дома. Осталось около семисот человек — в основном те, кому некуда и не на что было уехать, а также беженцы из окрестных населённых пунктов. Военных объектов или чеченских отрядов в посёлке не было.
Сводный отряд милиции
9 или 10 февраля в посёлок снова приехали российские военные для выборочной проверки отдельных домов. Жительница посёлка подошла к одной группе солдат. На вопрос «Чего вы все здесь такие настороженные? Проверка уже была?» женщина ответила: «Была. Стариков убивали». Солдат не удивился, даже понял, когда это произошло: «Пятого числа это было».
О том, что на улицах Новых Алдов лежат трупы, знали не только солдаты, но и власти в Чечне — в тот момент властью были те же военные. Они практически не допускали правозащитников и журналистов в Грозный, поэтому о массовых убийствах в посёлке стало известно только в конце месяца от беженцев. Сперва о «зачистке» сообщили правозащитники Human Rights Watch, а уже в марте и СМИ — первыми о ней рассказали журналисты НТВ.
Эта новость привлекла мало внимания на фоне предвыборной кампании. Ровно через неделю состоялись президентские выборы: ещё недавно никому не известный Владимир Путин получил почти 53% голосов.
Что происходит дальше? Власти медлили. Это стало первым признаком того, что эффективного расследования не будет. Уголовное дело № 12011 чеченская прокуратура возбудила только 5 марта 2000 г. Спустя месяц. Осмотреть тела следователи приехали ещё через месяц, лишь в начале апреля, когда убитых уже похоронили. Вторым признаком стала организация расследования. Дело поручили не тем, кому следовало — не военной прокуратуре, которая и должна расследовать военные преступления и имеет доступ к секретным документам, а только что созданной в руинах Грозного гражданской чеченской прокуратуре. При этом дело квалифицировали не как массовое военное преступление с десятками жертв, а как некие разрозненные убийства, совершённые какими-то неизвестными по неизвестным причинам. В общем — как будто это банальная уголовщина.
Чеченские следователи, которые вначале пытались честно выполнить свои профессиональные обязанности, установили одно из подразделений, участвовавших в зачистке — сводный отряд МВД ОМОН ГУВД города Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Установить это было несложно. Во время «зачистки» некоторые военные упоминали подразделения, в которых служат. Жители посёлка запомнили это: «ОМОН Санкт-Петербурга».
Следствие получило фотографии личного состава петербургского ОМОНа, и свидетели опознали одного из бойцов — прапорщика Сергея Геннадиевича Бабина. В 2005 году ему предъявили обвинение в убийстве и грабеже. Однако задерживать Бабина петербургская милиция не стала. После опроса в 82-м отделении в Санкт-Петербурге милиционеры не только отпустили его, но и предупредили, чтобы опасался ареста. И Бабин скрылся от следствия.
Бабин — до сих пор единственный, кто за 25 лет был официально обвинён по делу об убийствах в Новых Алдах. Обвинения не были предъявлены даже командующему сводным отрядом милиции в Алдах полковнику Ивану Васильевичу Абакумову — тому, кто должен был находиться в Алдах и отвечать за действия подчинённых. Его фамилию сослуживцы Бабина раскрыли его адвокату, когда тот собирал материалы для защиты обвиняемого. Протоколы опросов сторонники Бабина выложили позднее в интернет.
Даже слабые и во многом формальные попытки чеченской прокуратуры расследовать массовые убийства в Новых Алдах, которые предпринимались и позднее, сталкивались с противодействием и в итоге тоже ни к чему не привели. Хотя следователи были в шаге от раскрытия дела.
Допрошенные в качестве свидетелей 24 сотрудника ОМОНа показали, что ничего не знают о гибели людей в Новых Алдах, хотя и не отрицали участия в «зачистке». Уличить их во лжи или установить виновных могла бы криминалистическая экспертиза. В ОМОН есть пулегильзотека. Пулегильзотека — это отдельное охраняемое хранилище, в котором собираются и систематизируются стреляные из штатного оружия пули и гильзы. С их помощью эксперт-криминалист может идентифицировать конкретный автомат, пистолет или ружьё, из которого произведён выстрел. Каждая единица огнестрельного оружия обладает индивидуальными особенностями. Так же, как каждый человек оставляет уникальные отпечатки пальцев, оружие оставляет на патроне заусенцы, вмятины и отпечатки бойка, затвора или нарезов в стволе, а также следы пороховых газов. По этим следам следствие может установить оружие, а уже по оружию — его принадлежность, то есть кому и когда оно было выдано.
Материал для сличения с образцами — пули и гильзы — собрали жители Алдов и следователи. Выявление подозреваемых было бы делом 3-4 недель. Однако руководство ОМОН и ГУВД Санкт-Петербурга предоставило прокуратуре Чеченской Республики образцы, заведомо непригодные для проведения экспертизы — стреляные без порохового заряда и, таким образом, лишённые индивидуальных следов оружия. Без пороха в патроне пуля вылетает из ствола с минимальной энергией, совсем не так, как при реальной стрельбе — то есть никаких «отпечатков пальцев» не остаётся. Так следствие завели в тупик. Чеченская прокуратура в этой ситуация должна была возбудить дело о фальсификации доказательств (ст. 303 УК РФ), но делать этого прокуроры не стали.
«Их там не было»: 245-й МСП
Если участие ОМОНа власти признали, то причастность к «зачистке» армии отрицалась категорически.
Военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа, 21.04.2000: «Установлено, что военнослужащие частей МО и МВД РФ, поднадзорных органам военной прокуратуры, в указанные дни в н.п. Алды боевых действий не вели, проверки паспортного режима не проводили, в связи с чем 3 марта 2000 г. в отношении них вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п.2 ст.5 УПК РСФСР за отсутствием в их действиях состава преступления»
Свидетельств тому, что военная прокуратура врала, множество. Прежде всего, это интервью и публикации самих военных. В районе посёлка действовало два полка — 674-й полк внутренних войск, подконтрольных МВД, и 245-й мотострелковый полк, подконтрольный Минобороны (далее — 245-й МСП). Именно последний после боёв за площадь Минутка в Грозном отправился в Новые Алды. Отрицая это, Минобороны открыто противоречило даже само себе — 4 декабря 2004 года на страницах официальной газеты министерства «Красная звезда» вышла статья «Зелёные пики полковника Юдина» (командира 245-го МСП), в которой рассказывается о завершении боёв за Грозный и последовавшем приказе: «Юдину ставят задачу “зачистить” южные районы города — Алды и Черноречье».
Самым известным доказательством участия 245-го полка стала записка одного из офицеров полка. О ней в 2004 году в статье «Расписка за убийство» писала журналист «Новой газеты» Анна Политковская. В ходе «зачистки» один из офицеров вместе с подчинёнными ограбил хозяев дома 27 по ул. Хоперской — у семьи Абдуллы Шаипова отняли деньги и драгоценности — а после стал распивать водку во дворе. Пока он пил, на перекрёстке Хоперской и Воронежской улиц военные при свидетелях убили 10 гражданских лиц. Их тела остались прямо на проезжей части. Свидетели рассказали Политковской об этих казнях: солдаты перекрикивались с командиром, и тот кричал, не глядя на обрекаемого на смерть: «В расход!». Парадоксальным образом, уходя, он оставил хозяевам дома «охранную грамоту»:
«Парни!
Здесь был 245 полк
Люди нормальные
Не боевики
Пожалейте их
Ком. 6 МСР
[т]ов ст. л-т» [подпись СНов]
Имя командира 6-й мотострелковой роты 245-го полка, оставившего записку, стало первым именем военнослужащего, которое удалось узнать правозащитникам. Им оказался старший лейтенант Сергей Валерьевич Новичков. Выяснила его вскоре после публикации Политковской Главная военная прокуратура по запросу Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Владимира Лукина. О том, что именно Новичков командовал ротой, писали также в одном из военных репортажей в феврале 2000 года «Известия».
Подтверждается это и другими открытыми источниками. Однополчане ничего не скрывали даже после статьи Политковской. Пример: Андрей Ткаченко, сослуживец Новичкова, публикует «Вконтакте» фотографию, а под ней комментарий — «день рождения командира 6 мср 2 мсб ст. лейтенанта Новичкова Сергея Валерьевичи))) осень 1999 года. <…> До Грозного 15 километров))))».
Причина такой, казалось бы, беспечности, в том, что и Ткаченко, и Новичков знали — бояться нечего. Уголовное дело против лейтенанта так и не возбудили. Новичков заявил, что в Новых Алдах 5 февраля его подразделение никаких задач не выполняло, а записка «исполнена не его рукой». Де-факто подозреваемому в массовых убийствах прокуроры просто поверили на слово.
Скриншот (1 или 2, взять из файла «Видео Алды коммент»).
До 2018 года бывшие военнослужащие 245-го полка вели сайт 245msp.ru, в котором делились воспоминаниями о войне. Среди прочего они выложили видеоролик, смонтированный из записей, сделанных в январе и феврале 2000 г. На видео военные этого полка утром 5 февраля заходят в Новые Алды. На кадрах отмечено время — 10 часов 14 минут. Военные идут прямо, не прячутся за бронетехнику, спокойно подходят к местным жителям и их домам, не опасаясь встретить организованное сопротивление. Спустя пару часов некоторые из них сидят на улицах и греются у костра, пока остальные заняты «зачисткой». К тому моменту уже убиты десятки людей. На следующих военные покидают посёлок и уходят в сторону Грозного. В углу кадра указано время: 13 часов 14 минут.
Те, кого нельзя называть
Спустя недели после «зачистки», 29 февраля 2000 года, и.о. президента Владимир Путин подписал указ о присвоении звания Героя России полковнику Евгению Викторовичу Кукарину — «за мужество и героизм, проявленные при ликвидации незаконных вооруженных формирований». В ходе боёв за Грозный Кукарин командовал Восточным штурмовым направлением оперативной группировки «Особый район г. Грозный». Вверенные ему войска участвовали в сражении за площадь Минутка (последние серьёзные бои в городе), после чего направились зачищать пригороды, включая посёлок Новые Алды.
Как и у всей Объединённой группировки войск, воевавшей во Второй чеченской, особенностью вверенных Кукарину войск был межведомственный характер, то есть сочетание полицейских и военных подразделений — ОМОН, СОБР и Минобороны. Межведомственным был и сводный отряд, оказавшийся 5 февраля 2000 г. в Новых Алдах.
Почему это важная деталь? Изучив структуру управления группировкой, правозащитники пришли к выводу: именно Герой России полковник Кукарин должен был приказать провести «зачистку» и контролировать исполнение приказа. Онбыл самым нижестоящим из офицеров, имевших полномочия отдавать приказы и силам МВД, и силам Минобороны в этом районе, и формировать из них сводные группы для конкретных заданий. Кукарин — ключевая фигура расследования правозащитников. Офицер, на которого они возлагают наибольшую ответственность за случившееся.
Мы знаем, что чеченская прокуратура ещё тогда, в начале 2000-х, установила: руководителем так называемой «специальной операцией» был Кукарин. Полномочий вести против него следствие у неё не было, и следователи обратились к Главной военной прокуратуре. Соответствующий документ правозащитники получили от Европейского суда по правам человека.
Как этот документ оказался в ЕСПЧ? Не найдя правосудия в России, правозащитники и пострадавшие подали жалобы в ЕСПЧ. В 2007 году суд присудил потерпевшим компенсации , а также признал Российскую Федерацию виновной в преступлениях в Новых Алдах и в отсутствии эффективного расследования. Россия передала в ЕСПЧ часть уголовного дела, чтобы показать, что оно расследовалось. Так правозащитники узнали о проверке в отношении Кукарина. Но уголовное дело против него Главная военная прокуратура не возбудила, а на все дальнейшие запросы из Чечни отвечала молчанием.
Весьма вероятно также, что Кукарин не только отдал приказ, но и лично присутствовал на месте «зачистки». Это отягощает его ответственность как командира, который видел преступления и не помешал им, как этого требуют воинские уставы и признанное Россией международное право. Офицеры, занимавшие такие должности, как у Кукарина, почти всегда были рядом с подчинёнными или прямо на передовой. Об этом он и сам потом рассказывал в интервью. Более того, свидетели рассказали правозащитникам об офицере, который 5 февраля в Алдах отдавал приказы и военным, и ОМОНу. Судя по описанию, это мог быть полковник Кукарин:
«…на перекрёстке улицы Камская и 4-го Алмазного переулка стоял “начальник”. Было видно, что он главный: он отдавал по рации какие-то приказы. Я думаю, что он был главным для всех военных, которые были тогда в посёлках Новые Алды и Черноречье: я слышала, как он по рации приказывал что-то и про Черноречье. Он был невысокий, примерно 164 см, седой. Телосложения обычного: не худой, не толстый. Чисто выбритый. Он был немолодой: около 50 лет. <…> Он стоял там отдельно без охраны и отдавал распоряжения по рации»
Однако даже Кукарин не был 5 февраля 2000 года в Новых Алдах лично, то должен был координировать действия подчинённых по радиосвязи. Кукарин также не мог не знать о совершённых в Алдах преступлениях, так как военные уходили в место дислокации из Алдов, нагрузив бронетехнику награбленным — солдаты везли бытовую технику, одежду и даже ковры.
Имена других офицеров, причастных к «зачистке», правозащитники установили исключительно по открытым данным. В 2000-е и 2010-е стали появляться публикации о ходе военных действий в декабре 1999 — феврале 2000 гг. — расследования правозащитников, интервью и воспоминания. Участники войны публиковали частные видеозаписи, фотографии и комментарии в социальных сетях. Некоторые публикации делало и само Министерство обороны. Эти источники позволили опознать и подтвердить участие ряда офицеров и рядовых в сражениях за Грозный и его окрестности.
В подчинении Кукарина служило два офицера, которым он мог отдать приказ о «зачистке»: кроме командующего сводного отряда петербургского ОМОНа полковника Ивана Абакумова, это был командир 245-го МСП полковник Сергей Юдин.
Юдин или один из подчинённых ему комбатов должен был руководить действиями полка в Новых Алдах. Был ли он сам на месте преступления, в ходе расследования подтвердить не удалось, но он тоже знал и должен был знать о массовых убийствах. Свидетели рассказывали, как офицеры прямо в процессе «зачистки» сообщали командованию о происходящем по рациям. Правозащитники убеждены, что присутствовавшие на месте офицеры — тот же командир, отдававший распоряжения «в расход!» — не могли действовать без ведома и согласия с вышестоящим начальством.
«Когда ко мне заходили греться солдаты <…> они говорили мне, что им в тот день приказали стрелять во все живое. “Вот поставили нас и сказали стрелять во все живое” — это были их слова» — свидетельница
Кроме Новичкова, командовавшего 6-й мотострелковой ротой 2-го мотострелкового батальона 245-го МСП, известно имя ещё одного офицера, непосредственно принимавшего участие в «зачистке». Это командир 3-го взвода 3-й мотострелковой роты того же полка старший лейтенант Алексей Горшков, Он сам рассказал об этом в интервью Валерию Киселёву и поделился с ним своим дневником:
«05.02.2000 г. …Сегодня окончательно взяли Грозный, перешел под наш контроль микрорайон Алды и пригород Черноречье. 06.02.2000 г. Нас вывели на окраину Грозного» (опубликовано в книге В. Киселёва «Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку»; М., 2015)
В интервью Горшков рассказал, что он был одним из тех, кто поощрял забрасывание подвалов гранатами без разбору, есть ли там мирные жители, и возмущался, если так не поступали солдаты внутренних войск — «вованы»:
«Утром вышел во двор глотнуть воздуха — из подвала дома, который мы утром “вованам” передали, выходят чеченцы во главе с каким-то аксакалом. Человек сорок, в том числе женщины, ребятишки… Это “вованы” так зачистили дом… Все квартиры посмотрели, а в подвал не заглянули. Почему я тогда на них разозлился: если бы в этом незачищенном подвале среди женщин оказался хотя бы один снайпер — он нас всех мог положить. После этого случая всегда потом зачищали дома сами, от подвала до потолка, гранаты бросали во все дырки».
(Алексей Горшков, интервью журналисту Валерию Киселёву / Взорванный плацдарм. Реквием Двести сорок пятому полку. М.: Эксмо, 2015)
Именно так, «во все дырки», забрасывали гранатами подвалы в Алдах. Одна из таких гранат убила 77-летнюю Елену Тимофеевну Кузнецову, у которой просто не хватило сил подняться из подвала и которая была уверена, что «её, русскую, не расстреляют».
В подразделении Горшкова служил также Игорь Дружинин, единственный рядовой, публично признавший, что участвовал в «специальной операции» на окраине Грозного. В 2012 году он опубликовал в «Одноклассниках» фото с подписью «в Алдах». На фото виден поворот с ул. Сайханова на посёлок Новые Алды.
Дружинин также рассказал в интервью тому же Валерию Киселёву:
«Постепенно вышли на окраину Грозного. Собрали из батальона разведгруппу, в том числе и наш взвод, и направили в Алды. Там много мирных было, но страшновато по улице идти и ждать выстрела в спину. Оттуда пошли на Черноречье, его брал весь полк, зачистили быстро. Из Черноречья выстроили колонну БМП и вернулись в Ханкалу»
В этой цитате речь идёт обо всём подразделении Дружинина — 3-м взводе 3-й роты 245-го МСП, который оказался составной частью специально созданной для «зачистки» «разведгруппы». В той же книге Киселёва «Взорванный плацдарм» опубликованы документы, подтверждающие принадлежность БМП-2 № 116, попавшего под прицел солдатских видеокамер в Новых Алдах: БМП стоял на вооружения разведроты всё того же 245-го полка.
Скриншот с БМП 116 (взять из файла «Видео Алды коммент»). БМП-2 № 116
Разведрота — ещё одно подразделение, участие которого в «зачистке» подтвердили правозащитники. Командовал им, по воспоминаниям сослуживцев, старший лейтенант Алексей Катунькин. Наконец, из материалов дела и открытых источников мы знаем и о причастности 5-й роты — под командованием Алексея Богданова, и возможном участии 674-го полка внутренних войск под командованием полковника Сергея Наседко.
Почему правозащитникам так важны имена всех этих офицеров? Согласно нормам международного права , уголовную ответственность за военные преступления несут не только те, кто непосредственно грабил или убивал мирных граждан, но и их командиры. В международном праве это называется концепцией ответственности вышестоящего лица. Офицеры виновны в преступлениях подчинённых, если в момент грабежей и убийств контролировали их, могли предотвратить преступления, но не сделали этого, а также знали о преступлениях или должны были знать, но проигнорировали. Концепция ответственности вышестоящего лица применялась международными трибуналами ООН по Руанде и Югославии.
Ещё раньше той же доктриной руководствовались судьи в так называемых «малых» Нюрнбергских процессах, когда судили нацистских преступников второго ряда. В том числе судили офицеров, подчинённые которых совершали массовые убийства — тех, кто лично никого не расстреливал, но создал все условия для преступлений, например, игнорируя их. У правозащитников нет сомнений, что упомянутые выше российские военные контролировали своих офицеров и солдат в Новых Алдах, а также ничего не предприняли, чтобы избежать военных преступлений или наказать виновных.
***
О том, что перечисленные нами офицеры и солдаты участвовали в «зачистке», правозащитники узнали сравнительно недавно, во второй половине 2010-х. Из открытых источников им известны и десятки других имён. Например, вместе с командиром 6-й роты Новичковым в Алдах наверняка были подчинённые ему командиры взводов — Сергей Кононов, Алексей Аришин и Андрей Александрович Ткаченко. Именно им он и мог отдавать приказы о расстрелах.
Известны правозащитникам и десятки других имён — рядовых, которые, с высокой вероятностью, принимали участие в «зачистке». Знают эти имена и российские власти. Судьи ЕСПЧ неслучайно сделали вывод, что перед следователями не стояло тяжёлой задачи. Сотни участников, свидетелей и улик. Однако реакции не последовало даже после окончания Второй чеченской. Было сделано всё, чтобы никто не понёс ответственность.
Замалчивание преступлений и их нерасследование — прямая ответственность военных и чиновников, стоявших выше полковника Кукарина — от его командира генерала Владимира Булгакова (которого Путин также наградил звездой Героя России через три недели после «зачистки») до министра обороны Игоря Сергеева и самого Владимира Путина, Верховного главнокомандующего и президента России.
Ни рядовые, ни названные нами офицеры — главные подозреваемые в убийствах в Алдах и в их укрывательстве — не таятся и не скрываются. Некоторые, как полковник Юдин, уже скончались. Другие — и сейчас наслаждаются безнаказанностью. Полковник Кукарин — военный пенсионер, в социальных сетях и на сайте «Герои страны» можно легко найти описания его «подвигов» и фотографии, на которых он позирует со звездой Героя России и иконостасом других наград. Алексей Горшков командовал кадетской ротой в Нижегородском кадетском корпусе ВДВ, затем стал преподавателем военной кафедры Института военного образования Нижегородского университета им. Лобачевского — воспитывал новое поколение российских военных. Иван Абакумов стал генералом полиции, занимал должность замглавы ГУ МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. В 2024 году он наконец оказался на скамье подсудимых, но по совсем другому поводу: генерал стал фигурантом дела о коррупции в полиции.
Российское государство позволило убийцам жить, не опасаясь понести ответственность, и наградило их орденами и званиями. По тем же принципам оно действует и спустя 25 лет. Вместо наручников на военных преступниках звенят воинские награды. Вместо репортажей из зала суда публике предлагают публикации о славе русского оружия. А вместо долгой и мирной жизни — передышка до проведения ещё одной «специальной операции».